Краткая характеристика персонажа:
Превосходно дерзить она еще научилась у матери, которая практически каждую ночь прогоняла пьяного отца прочь, угрожая ему битой и мнимой полицией, которой я сомневалась, что вообще полагалось патрулировать подобные злачные районы. Он же дико, разрывая напряженные связки надорванного голоса кричал ей вслед, удаляясь, что непременно однажды убьет. Так мы и жили на протяжении четырнадцати лет в небольшом фругоне на окраине города, в который из более благополучных, чем наш и элитных районов города свозили весь мусор. Да, по сути мы жили на самой, что ни на есть настоящей, вонючей помойке, а где еще могут жить те, кого было принято более респектабельным горожанам славного города называть "отбросами общества", при этом по-ханжески бросая в ноги несколько монет и презрительный взгляд с их брезгливым "фе" Понятия не имею, как жили мои родители до моего рождения, но я полагаю, что не лучше, чем то, что между ними происходило сейчас. Многочисленные, болезненные синяки на коже, мои протесты и заявления о суициде, мне кажется подобное только еще сильнее вдохновляло их психотические расстройства, заставляя меня сбегать из дома на несколько дней/недель. Какая к черту разница?! Меня все равно никто не думал искать. Небезопасные, грязные улицы нашего города научили меня твердости характера, силе личностного духа и той решительной несломленности,с которой я шла по жизни, теперь уже уверенно. Я умела постоять за себя, дать сдачу, отпор, называйте это как угодно. У меня появились друзья, не те, которых я теперь раз в неделю видела в школе, а самые настоящие, не испорченные этой жизнью, которые научили меня, что за все в этой жизни надо бороться/сражаться. Кстати, о школе, ее я так и не закончила, но это если забегать немного вперед. Не в моих правилах было кого-то слушаться, подчиняться, я росла в, совершенно другой атмосфере, крайнего неблагополучия, из-за которой меня несколько раз органы опеки намеревались забрать с собой в детский дом, но каждый раз мне удавалось избегать этого недоразумения-я действительно сбегала. Наверное, слишком часто, чтобы говорить о том, что я до сих пор жила в этом фругоне вместе со своей безработной, побитой моим отцом и жизнью матери. Иногда мне даже казалось, что она это заслужила, такая тиха и безропотная по-началу и настоящая фурия после, она каждый раз прощал моего отца -алкоголика со стажем. И я ненавидела его, ее, черт мне даже начало казаться, что я ненавидела саму себя.
И однажды это произошло- отец избил ее до смерти, просто пара метких ударов табуреткой- ничего лишнего, после чего он сбежал. Я тогда еще маленькая, кажется мне на тот момент едва исполнилось четырнадцать пыталась, хоть как-то защитить мать, болезненно крепко цепляя собственными пальцами в его кожу, царапая, раня ее,я подобно бешеной кусала его, рычала и дралась. Но от отшвырнул меня в угол,подобно маленькому щенку- он на тот момент был в состоянии аффекта. Разумеется, полиция нашла его очень быстро по "горячим следам", так сказать. Последовало следствие, приговор и тюрьма, меня же в этот раз органам опеки удалось забрать в детский дом.
И единственное, чего я никак не пойму, как я отчаянно сумасшедшая, безнадежно испорченная грубиянка, строптивая стерва, сука, тварь смогла понравится уважаемой семье с "громкой" фамилией, владевшей сетью, широко известной марки ювелирных магазинов?! На тот момент у них уже был родной сын, кажется на лет пять-шесть старше меня, но они всегда говорили, что хотели дочь. Серьезно?! Действительно такую?! Не способную провести тонкую грань, отделяющую добро от зла, совершенно несдержанную грубиянку, без определенной цели в этой чертовой жизни и намерения стать лучше.
Не знаю как они вообще могли меня терпеть наверное им и правда слишком сильно понравились мои газа, которые они описывали, как огромные бездонные моря, раскинувшегося перед ними безмятежных просторов будущего. Я бы добавила к этому- неопределенное, бесперспективное будущее, ведь такие, как я хорошо не заканчивают. К тому времени я уже была приучена курить пару пачек в день сигарет низкого качества, иногда употреблять низкосортный джин и виски, а еще любила баловаться коксом. Я была не той положительной девочкой, о которой могли бы мечтать родители, поддерживающие ее начинания и гордые за успехи. Я была сущая неприятность, хоть и старалась вести себя прилежно, но иногда все равно не могла сдержаться, срывалась и тогда я кричала на преподавателей в школе, которую я была вынуждена посещать, запирала в подвалах и на чердаках своих многочисленных экономок, гувернанток и даже швейцара. Это я так играла, по-странному развлекаясь с теми, кто не мог дать мне отпор.
Их единственного сына, испорченного и по-своему эгоистичного, самоуверенного и даже временами откровенно жестокого, я помню лишь смутно, неясными отрывками очертаний его лица, когда он через год после моего официального удочерения уехал учиться в Англию, впоследствии там он и остался жить. Говорили, что у него появилась невеста из богатой и уважаемой семьи, союз с которой рассматривался больше с материального благополучия и развития бизнеса, нежели личностных предпочтений. Между ними любви никогда не было,я ведь помню все твои откровения, ты сам мне признался в этом однажды, скоропалительно попросив закрыть эту тему. Ты первый кто из членов семьи видел в моих зубах сигарету, следы белого порошка кокаина на кончиках пальцев, чуть дрожайших рук и ты единственный, кто решил лечить меня, не прибегая к помощи докторов и смирительных рубашек. Ты держал меня взаперти в резиденции загородного дома чуть более месяца, а когда закончился твой отпуск ты, как нив чем не бывало, привез меня обратно, рассказывая родителям о прекрасно проведенных днях. Лгал и я тебя ненавидела, громко выкрикивая собственную боль, злость и раздражение, несмотря на то, что должна быть тебе благодарной, в какой-то мере ты спас меня от самой себя. Возможно когда-нибудь, но не сейчас. Слишком гордая, чтобы признать это, слишком строптивая и своенравная, чтобы последовать за тобой в Лондон, предпочитая получить образование в университете Нью-Йорка, чтобы позже сбежать из под надзора собственных родителей в другой город. Почему бы им не должен был стать Лонг Бич?! К тому же твоя подруга была впечатлена им еще несколько лет назад, предлагая однажды испытать тебе собственную судьбу и, уехать туда, где тебе еще никогда не приходилось бывать. Получив, наконец гуманитарное образование не без помощи связей и денег своих новых родителей, отец утроил меня на работу в презентабельный глянцевый журнал, работу в котором я воспринимаю не более, чем некую игру, которая прекращается, когда я отправляюсь к своем лучшему другу в гараж помочь с автомобилями или, на бьющую по вискам бешеным адреналином, трассу.